[Флудилка] Болтаем обо всём!)

Открой меня

Открой меня

Страшная месть

Ведьмы — такие же люди, как и мы, только наделенные магической силой. И при этом обижаются они так же, как все, и мстят. И месть ведьмы может быть очень страшной.
Наш частный сектор — самый большой в городе. Жители в шутку называют поселок деревней — за то, что из центра после девяти вечера не доберешься, и за то, что все друг друга знают. Я живу тут всю жизнь. А по соседству со мной — баба Фекла и ее внучка Юля, моя ровесница. Раньше с ними еще мама Юльки жила — высокая черноглазая женщина. Но это только расплывчатые воспоминания о ней, потому что похоронили ее, когда мне было около пяти лет. Баба Фекла ни с кем не общалась. Даже с нами никогда не здоровалась, хоть наш участок от них отделяла сетка-рабица. Сама Фекла мне, еще малышке, внушала какой-то суеверный ужас — сгорбленная, седая, с неестественно длинными пальцами. Ну, настоящая ведьма, совсем как в книжках! Мама меня предостерегала: соседке плохого не делать, вести себя вежливо. «От греха подальше», — говорила она, крестясь.
С Юлькой, ее внучкой, мы общались. Но только через забор. Потому что местная малышня Юлю не любила. Худенькая некрасивая девчонка в потрепанном платьице никогда не хотела играть в прятки или догонялки — она просто стояла и смотрела на нас. Но не любили ее не только из-за этого. Как только она появится на улице, обязательно что-то случится. То мячом стекло разобьем, за что дружно получим по шее, то разругаемся. Однажды Колька буквально на ровном месте грохнулся, месяц в больнице с переломами провалялся. И это после того, как в Юльку из рогатки стрельнул. Потому мы, дети, Юльку сторонились, бывало, дразнили ведьмой. Хотя откровенно с ней не конфликтовали. Я же с ней дружила — мы разговаривали и играли через забор. Пока бабка не окликнет ее домой, а мне не пригрозит кулаком.
Годы шли. Мы, ребятня, взрослели. Юлька из замухрышки постепенно превратилась в красотку. Черные глазищи, шелковые волосы, точеная фигурка. Я тайком ей завидовала — мне с моим лишним весом и прыщами о такой внешности приходилось только мечтать. Я не раз видела, как ровесники, а то и мужчины постарше сворачивали голову вслед Юле. Фекла к тому моменту все чаще кричала внучке: «Крути, крути хвостом! Будешь знать!»
Я однажды спросила у Юли, почему бабка такое говорит. Юлька пожала плечами:
— Боится за меня. Как бы со мной не произошло то, что с матерью.
Мне бабушка говорила, что Юлина мама скончалась от рака. Поэтому не могла понять — причем здесь «крутить хвостом» и умереть от болезней. Но решила подробности не спрашивать.
Вскоре Фекла совсем слегла, а через неделю отправилась в мир иной. Юльке на тот момент было 18 лет. После смерти бабки молодая хозяйка взялась за дом — выполола грядки, выкинула непроницаемые шторы, повесила легкие занавесочки — теперь мы могли друг другу махать из окон спальни. Впервые Юля пригласила меня в гости. Внутри было уютно. Никаких тебе ведьминских атрибутов, даже иконка на столе стояла. Я еще усмехнулась про себя: «И почему их колдуньями считали?» Однако меня не покидало ощущение, что на меня смотрят из всех углов. Из-за этого я старалась реже заходить к подруге, она и не настаивала.
Я привыкла, что мы каждый день видимся. А тут ее не было неделю. Я забеспокоилась: стучала, смотрела в окна — никого. Ее пес Бобка отощал, а кот Жора скребся в дверь. Но было заперто — на входной двери висел замок. Осторожно отворила калитку, принесла животным еды и воды, думая про себя. «Юля говорила, что родственников у нее нет. Подруг — тоже. Куда она могла деться? Может, случилось что?» Только я закрыла за собой калитку, как услышала:
— Маша!
Я зашла обратно и обомлела — Юля стояла на пороге, вся в синяках и кровоподтеках. Мысли зароились в голове: «Я же в окна заглядывала, никого не было! И на двери замок амбарный был. Как же ты тут очутилась?»
Юлька представляла собой страшное зрелище.
Я собралась с духом:
— Что случилось, милая?
Она подняла на меня глаза, полные злобы, ненависти и отчаяния. Я невольно отшатнулась.
— Трое. Поймали меня на дороге объездной. Издевались. Били. Ненавижу.
Я кинулась к подруге:
— Юлечка, кто же это сделал?! Надо их наказать, пошли в милицию!
Юля усмехнулась опухшим ртом:
— Будет с них еще.
Я долго тогда просидела у нее. Успокаивала как могла. Хоть в тот день мне казалось, что на меня из углов не только смотрят. А хотят убить.
Юля попросила ее не беспокоить несколько дней. И никому не рассказывать о случившемся. Я сильно переживала за нее. Какие ублюдки могли надругаться над такой красавицей? За что? Эти мысли не давали мне покоя. Из-за этого ночью мне не спалось. Я села на кровать и увидела, как у Юли загорелся свет в окошке. Сквозь тонкие шторы я увидела два силуэта. Первый — Юлькин. А кто второй? Сидел человек в какой-то высокой шляпе. В лохмотьях каких или в шкуре? Непонятно. И кто мог к ней прийти так поздно? Любопытство меня распирало. Я тихонько вышла за ограду, притаилась на завалинке в кустах. Все равно же увижу, кто пришел, а вдруг она парня завела, а мне не сказала? Хотя мысль о парне мне показалось глупой.
Пока я рассуждала сама с собой, скрипнула калитка. За ней показались рога! Вот уже вышла козлиная морда. Существо передвигалось, как человек. Только вместо ног у него были копыта. Оно было одето в овчинный тулуп, от него исходило страшное зловоние. Существо смачно харкнуло и посмотрело на меня красными глазами. Оно что-то проклокотало и пошло прочь. От страха я вжалась в стену, а потом убежала домой. Тряслась под одеялом, читая молитвы, пока не провалилась в сон…
Утром я проснулась от причитаний мамы. Оказалось, что наш сосед, тот самый Коля, что в детстве переломался, погиб под колесами грузовика. Его буквально размазало по дороге. Виновник аварии скрылся. Кольку только похоронили, как пришло новое известие. Друг Коли, Ленька Рыжий, в петлю полез. Мать вовремя заметила, вытащила. Но кислородное голодание дало о себе знать. Дураком остался Ленька. Даже сам в туалет разучился ходить. Я смекнула, в чем дело. Эти двое — редкостные отморозки. И вопрос их наказания был делом времени. Но Юля говорила, что мучителей было трое. Мне стало ясно, кто следующий, — Миша. Дружбан их, тот еще гад. И с ним вскоре случилось несчастье. По словам его отца, они пилили дрова. Вдруг Миша ни с того ни с сего полез на пилораму. Отец в то время отлучился. Итог — нет больше у Миши ног. И мужского достоинства.
Как только это случилось, я встретила Юлю. Клянусь, в ее глазах я видела торжество!
Она вскользь сказала:
— Ну все. Каждому свое. Теперь и мне пора.
Я не придала значения ее словам. А через день она тихо умерла. Мы по-соседски скинулись, похоронили ее.
На поминках я узнала, что похожий случай произошел лет 13 назад. Юлькину мать изнасиловали. В милиции сказали — сама виновата, искать никого не будем. Потом Вася-алкаш видел странное существо у их дома. Никто ему не поверил — мало ли что пьяному почудится. А через день Витьку, соседа с начала переулка, поезд на колеса намотал, хоронить нечего было. Вскоре и сама женщина умерла. Баба Валя, наша знакомая, сказала: «Видать, они на помощь дьявола призывали. Силенок-то ведьминских не совсем хватало. Но тот просто так ничего делать не будет. Вот и забрал их жизни. Все равно она им не мила была».
Сколько лет прошло с той поры! Я не осуждаю ни Юлю, ни ее мать. Неизвестно, как бы я поступила на их месте. Но их ли это рук дело? Или это судьба?

Открой меня

Открой меня

Чёрная змея

Эту историю рассказало мне моя мама — Анна Калистратовна Гаврилюк. В молодости она была очень привлекательной: выразительные карие глаза, вьющиеся темно-русые волосы, точеная фигурка заставляли сильнее биться сердце не одного парня.
Готовились к свадьбе.
В те далекие 1950-е годы Аня жила с родителями и двумя сестренками Нелей и Женей в селе Щекичин Корецкого районе Ровенской области. Была умной и работящей, любила петь и танцевать. Хотя тогда на развлечения времени было мало — в послевоенные годы приходилось трудиться не покладая рук, чтобы выжить. Их семья не была богатой. Но молодость есть молодость. И скромная одежда не могла скрыть пленительные лилии тела и точеные ножки их юной обладательницы. В мае Аннушке исполнилось восемнадцать. Ее душа расцветала и пела — девушка влюбилась, и эта любовь была взаимной. Ее любимого звали Володя, и он тоже был хорош собой.
Однажды в их клуб пожаловала незнакомая девушка — статная, синеглазая, с черными, как ночь, волосами. Эффектная барышня недвусмысленно поглядывала на Владимира. Но Володя не замечал никого, кроме своей избранницы — любимой Аннушки! Молодые люди не мыслили жизни друг без друга, и их родители стали готовиться к свадьбе.
Странная болезнь
Однажды, вернувшись из клуба, Анна почувствовала себя очень плохо: резко закружилась голова, в глазах потемнело, нечем было дышать. Испуганные родители послали за доктором. Жил он далеко, и пока добрался до них, дочь уже пришла в себя, ей стало намного легче. Но после того злосчастного вечера у девушки пропал аппетит, по ночам ей снились какие-то кошмары, и она с криком просыпалась. Аня начала заметно худеть и слабеть, в ее когда то веселых глазах застыла печаль. Володя поначалу ужасно переживал, видя, как его ненаглядная угасает, часто навещал её, но потом стал появляться все реже и реже… А через три месяца Аня узнала, что ее жених гуляет с той, синеглазой.
Встреча с гадалкой
По воскресеньям в их селе часто проходили ярмарки. Сюда съезжались люди из всех окружающих деревень, часто наведывались и горожане, чтобы обменять на продукты кое-какие вещи — костюмы, платья, книги. Мать Ани насобирала два десятка яиц и отправила дочь на ярмарку, попросив продать или обменять их на муку. Бледная, изрядно похудевшая Аннушка теперь была больше похожа на тень. Девушка с трудом шла, а корзинка с легкой ношей, казалось, была наполнена камнями. Увидела у забора лавочку. Присела, поставив корзину на колени, отдышалась.
И тут к ней подошла цыганка. Молодая, глазастая, увешанная украшениями. Одета она была в длинную пеструю юбку и белую, вышитую алыми маками кофту. Ее черные колючие очи прямо-таки впились в Аню, а та, испугавшись, съежилась в комочек.
— Но бойся меня, я не такой зверь, как та, что рядом с тобой! Всё таешь, как свечка, а жених к другой сбежал? — усмехнувшись, спросила цыганка.
Услышав такие слова, Аннушка еще больше побледнела и опустила голову. Ее пальцы, державшие корзинку, задрожали, из-под ресниц покатились слезы.
-Да ладно, не реви, — велела цыганка. — Не пожалеешь свой товар, помогу.
Аня тут же протянула ей корзину с яйцами:
— Вот это всё,что у меня есть.
— Я Аза, — цыганка подсела на лавочку и закрыв глаза, стала водить рукой над аккуратно уложенными яйцами. Остановилась на одном, взяла его и начала медленно катать по телу девушки, что-то монотонно приговаривая на своём языке.
Любила, но не простила.
Сначала ворожея прокатила яйцо по Аниной голове, потом по плечам, по груди, спине… И чем дольше скользило яйцо по телу, тем легче становилось Аннушке. Вот только её нестерпимо клонило в сон. Голова совсем отяжелела, ей хотелось лечь.
— Не спи, только не спи! — сурово приказала ей Аза.
Наконец, закончив процедуру, осторожно отколупнула верхнюю часть яйца.
— Смотри! Вот она — твоя смерть! — и поднесла яйцо к глазам девушки.
Аня глянула мельком и тут же в ужасе отпрянула — внутри скорлупы копошилась и извивалась маленькая змейка! Цыганка же властно и грозно прокричала ей прямо в лицо:
— Говори, куда её бросать — на того кто послал, или туда, куда люди не ходят!
— Куда люди не ходят! — глядя со страхом на змейку, крикнула девушка.
Ее спасительница размахнулась и изо всех сил швырнула яйцо с гадиной высоко вверх, и оно… исчезло, как будто его и вовсе не было.
Даже родные с трудом верили рассказу моей мамы. Но с тех пор она стала быстро поправляться, к ней вернулись и аппетит и желание жить! Аннушка снова повеселела и расцвела.
Увидев Аню совершенно здоровой, Владимир сначала удивился, а потом обрадовался и стал умолять простить его. Клялся, что по прежнему не может без нее жить… Как же Аннушка любила его! Безумно любила! Но не простила, и они расстались. А через пять лет судьба подарила ей новую любовь. Это был мой будущий пала.

Открой меня