Бабайки
Голос ангела
Если вы услышите в своей голове голос, не спешите называть себя ненормальным и бежать к врачу. А вдруг с вами разговаривает ангел?
Лет в 12 я чуть не утонул. Тогда мы каждый день бегали на речку купаться и шутливо «топили» друг друга. Речка наша была узкой и глубокой, а течение могло подхватить и вмиг далеко унести. Нас было шестеро. И вот в азартном запале, выныривая, я не успел набрать воздуха, а мой друг Мишка снова меня «потопил». Легкие резко сдавило и обожгло, я заколотил руками и ногами, но рядом барахтались и другие, не позволяя мне всплыть. Сквозь водную пелену я четко видел всех своих друзей над водой. Они смеялись и брызгались, и я подумал, что никто из них не заметит, если сейчас меня подхватит и унесет течением. Тут в голове четко прозвучала команда: «Отплыви чуть-чуть в сторону и выныривай. Скорее!» Я так и сделал и вскоре уже жадно хватал воздух. Никто из друзей этого не заметил.
Позже я рассказывал им об этом и не сомневался, что прошел проверку на прочность. Хвастал, что мой мозг в экстренной ситуации не паникует, а мобилизуется и выдает мне правильное решение. В свою родную деревню я заехал лет через 20. Погулял по местам детских воспоминаний, пришел и на берег нашей речки. На берегу мамы с детишками, подростки плещутся и ныряют так же, как и мы когда-то, «топят» друг друга. Словно не прошло ни года…
«Ему помощь нужна!» — услышал я голос и обернулся. Но рядом никого не было. «Скорее!» — снова раздался голос. Я вскочил. Слова в моей голове, но не мои? Что за чертовщина? «Он сейчас утонет!» Я вздрогнул и посмотрел на подростков в воде, они озирались по сторонам, явно что-то случилось. Течение… Я побежал вдоль берега, прикидывая расстояние: «Сколько прошло времени?» И тут же получил ответ: «34 секунды! Потом с этим разберешься, пацан утонет!» — торопил меня голос. Согласившись со своим вторым «я», или кем бы он там ни был, я нырнул в воду. И вовремя. Мальчишку быстро привели в чувство, даже откачивать не пришлось.
Когда я немного успокоился, то напрягся и мысленно спросил себя: «Я сошел с ума?» Ответа на этот раз не последовало. И я справедливо рассудил, что от скачка адреналина и страха свои мысли воспринимал как чужие. Мозг выдал вопрос: а как я узнал, что пацан в беде? Никак. Верно, я не смотрел на подростков, не видел, что их стало меньше на одного, и так далее. Устав от таких размышлений, я потопал к другу Михе, тому самому, из-за которого я когда-то чуть сам не утонул.
Миха курил самокрутку и звонко матерился на своего пса, который с достоинством и безразличием всем своим видом демонстрировал абсолютную невиновность.
— Чего кричишь на Бармалея?
Миха сплюнул:
— Он наседку по двору гонял.
— И че? — не понял я проблемы.
— А ниче! Нечего наседку гонять!
— Резонно! — согласился я и сменил тему.
— Ты надолго приехал? — спросил Миха, протянув мне папиросы.
— Бросил уже года два как.
— Че? — удивился друг.
— На ЗОЖ перешел.
Миха с пониманием похлопал меня по плечу:
— Сочувствую.
Я отмахнулся, так и не разобрав: шутит он или и правда не понял, о чем я.
— Миха, — начал я, — на речке сегодня пацан чуть не утонул. Если бы не я…
Миха оценил:
— Молоток! Старая закалка не ржавеет. А чего такой кислый? Жизнь спас — зачтется!
Я помолчал и продолжил:
— Да как-то странно, я бы и не заметил, но будто дернул кто-то, указал на пацана…
Миха причмокнул:
— Это чутье, дружище…
Вечером мы встретились еще с двумя друзьями детства, Томиком и Васькой. Один приехал дедов дом продавать, второй с женой и детьми планировал тут остаться на все лето. Заполночь Васька заторопился домой. Томик решил заночевать у Михи. А Ваську жена ждала, да и идти по дороге полчаса от силы.
Только Васька руки нам всем на прощание пожал, меня как током ударило от голоса в голове: «Проводи!» Я на автомате и ответил:
— Зачем?
Смотрю, мужики на меня удивленно уставились:
— Ты чего, Вань? — спросил Миха.
Ну, я врать не стал:
— Голос в голове просит Васю проводить!
Все заржали, мол, ему больше не наливать и прочее.
Вася пошел потихоньку, а голос мне: «Топай за ним, а то потеряешь друга!»
Тут я струхнул по-настоящему. Никакой это не адреналин и не чутье, кто-то сидит у меня в голове. А вдруг это шизофрения?! Надо проверить, болел ли кто в семье… «Никто не болел. Не шизик ты, не переживай! Лучше за другом беги, а то дети сиротами останутся». Я подскочил и побежал за Васей, крикнув Михе с Томиком меня не ждать. За 20 лет фонарных столбов так и не прибавилось, луны не было, так что шли мы почти в полной темноте прям по дороге. Вася что-то рассказывал, кажется, про своих детей.
Вдруг сзади мне послышался какой-то странный звук, похожий на шелест. Я оглянулся — ничего.
— Слышишь? — перебил я друга.
Тот покрутил головой:
— He-а.
Мы пошли дальше, а звук приблизился. Я опять оглянулся: ну точно едет что-то большое! Вася головой повертел:
— Друган, если б машина была, то фары километра за два заметили бы.
Он был прав, но мне почему-то неспокойно стало, по спине холодок прошел. Что-то было на дороге, но что? И почему без фар? Васька отмахнулся:
— Вань, тебе кажется, водила бы нас уже увидел и посигналил бы…
Друга я успел оттащить в последний момент! В голове раздался крик: «Прыгайте в сторону!» Я схватил друга, и мы кубарем покатились в кювет. И только тут увидели, как мимо нас тихим ходом во всю ширь дороги без фар проехал комбайн. Модель новая, практически бесшумная. Его водитель наверняка задремал после рабочего дня, не думая, что в такое время кто-то будет идти по проезжей части. Даже в темноте было видно, что Вася побледнел:
— Как ты понял, что прыгать надо? — спросил он дрожащим голосом.
Я пожал плечами:
— В последний момент услышал.
— А я бы не услышал, у меня после отита левое ухо плохо слышит, — прошептал друг осипшим голосом. — Спасибо, что пошел со мной!
Вот тут-то я понял, зачем меня голос навязал в провожатые. Выходит, что же? Это мое чутье со мной разговаривает? «Можешь и так называть», — услышал я голос. «Ни фига себе!» — не сдержался я. Вася списал это на реакцию о произошедшем.
С того случая прошло уже несколько месяцев, голос нет-нет да и напоминает о себе в самые сложные моменты, подсказывает, подталкивает к действию или останавливает. Один вопрос покоя не давал — почему я? Но на днях у тетушки был юбилей, 80 лет. Вся семья собралась. Я упомянул, что ездил в деревню, стариков проведал. Тетя похвалила:
— Молодец! Земля наша благодатная, ты ей жизнью обязан.
Я расценил это как образное выражение, но тетя продолжила:
— Ты ж недоношенным родился. Никто не ждал тебя еще два месяца. Твоя мама приехала в деревню, а ты на свет попросился. Родился и не кричишь, я молодая была, мамка твоя без сознания, бабки голосят, что помер. Я тебя взяла и в сад вынесла, не знала, что делать. Положила на траву, сама рядом легла, на мгновение глаза прикрыла, тут же открываю, а над тобой ангел стоит, я моргнула — нет его, а ты кричать начал.
Я дар речи от услышанного потерял, зато в голове голос ожил: «Да уж, пришлось с тобой повозиться!» Я ошалело брякнул: «Спасибо!» Так голос и живет, но о нем я никому не рассказываю. Потому что мало кто верит.
Снять проклятие
Проклятие, произнесенное женщиной-матерью, отразится только на ее детях, внуках и правнуках. Даже если она кого-то другого проклинала. А потому никогда нельзя даже думать плохо о человеке, иначе твоему ребенку за это платить придется.
У меня юбилей — 55 лет. Только невесело что-то. Ни родни, ни детей, ни друзей, ни даже своего жилья. Я всегда винила в своих неудачах только себя. Но оказалось, что я здесь абсолютно ни при чем.
Меня пришла поздравить только старенькая мама. Мы выпили с ней по рюмочке. Шутка ли — в свои годы я ни разу не была замужем, богатства не нажила. Мама шестерых детей родила, всех схоронила, кроме меня, самой старшей. Утирая слезы, мамочка как бы невзначай сказала:
— А знаешь, доченька, может, и права была старая карга на базаре.
Я не поняла.
Мама продолжила:
— Я дня три назад на рынок ходила. Случайно какую-то старуху задела. А та давай на меня орать. А потом она на меня посмотрела, извинилась. Говорит, прости, тебя и так жизнь обидела. Отца мать твоя прокляла, а ты горюшка хлебнула. И дочь твоя тоже. Я ее за сумасшедшую посчитала, а позже задумалась. Может, и правда, мамкино проклятие на отца на всех нас передалось?
Я вообще ничего не поняла. Какое проклятие?!
— «Я никогда про это не рассказывала, потому что считала все глупостями, семейными разборками, тяжкой судьбой, не знаю. Давно-давно мама моя, твоя бабушка Марфа, беременная ходила. Должен был появиться восьмой ребенок. Я самая старшая была, матери во всем помогала. Я спать всех малышей уложила, поздно уже было. А самой не спится — мамы с папой дома нет. Вдруг я услышала голоса в сенях. То родители ругались. Дед твой гулена был, нас из-за этого позорили, а мамке-то больше всех от односельчан доставалось. Мать терпела. А тут, видимо, ее прорвало.
Из криков я поняла, что она узнала об очередных похождениях. Наутро нас всех ждал двойной удар. Отец собрал пожитки, обнял нас и сказал, что уезжает в другую деревню. Навсегда — там его уже ждала беременная новая жена. Мать заголосила, кричала: «Меня не жалеешь, детей хоть пожалей! По миру теперь пойдем! Из-за тебя! Да будь ты проклят! Да чтоб ты и твои дети так же мучились, как и я сейчас! Будь твой род проклят, чтобы на свете никого не было! Проклят будь!» И мама упала без чувств. Отец воспользовался ситуацией и хлопнул дверью. Мама в ту ночь потеряла ребенка…
Вскорости она вся почернела, скрючилась, а потом умерла. Всех нас семерых разобрали родственники. Ни у кого из нас жизнь не сложилась. Петенька под комбайн попал, насмерть. Поленьку в юности изнасиловали, она не вынесла позора и повесилась. Ужасная картина — она уже беременная была… Любашка замуж вышла, а муж ее насмерть забил. Витенька в лагерях сгинул ни за что. Галюша пять раз беременела, пять раз мертвых рожала, от горя тоже запила, долго не прожила. Демьян, наша гордость, в начальники выбился, женился, деток родил. Я так радовалась за него! Поехали они отдыхать. Автобус занесло, и он упал в пропасть. 20 человек погибло, в том числе Демьянушка с семьей…
Одна я осталась. Шестерых детей мне и папке твоему Господь подарил. Я думала, еще рожу, как бы возмещу все свои потери. Да только устала я уже в трауре ходить…»
Тут мы с мамой заревели уже хором. Из нашей семьи остались только мы вдвоем. Про теть-дядь я знала, но не в подробностях. Кто-то умер до моего рождения, кто-то — когда я еще совсем малышкой была. Смерть папы до сих пор принять не могу. Глупая, нелепая! Он шел домой, был сильный ветер. Сорвало провод со столба, и папочку убило…
Мама поднимала нас сама, тяжело было, но мы все выросли дружными и счастливыми, пока беды опять не начали заглядывать в наш дом. Мариночка вышла замуж, сыграли свадьбу. Мы готовились встречать ее из роддома, как тут врачи сухо сказали, что спасти ни роженицу, ни плод не удалось. Маришин муж запил, пустился во все тяжкие. Толя и Коля утонули на рыбалке. Сережу перепутали с кем-то и забили насмерть. Викулю дома мертвой нашли. Как умерла — загадка. Осталась я, самая старшая.
Я где-то читала, что проклятие проявляется закономерностью: например, все умирают в определенный промежуток времени, причем не своей смертью, есть совпадения в датах и другое. Мы с мамой задумались: а ведь из всей семьи нашей только старшие в живых остаются, и это как раз мы. Между смертями действительно был четкий промежуток — 6 дней, 6 месяцев, 6 лет. У маминой сестры Любы и моего брата Сережи совпадают даты смерти — 6 июня. И ушли из жизни они одинаково — убиенные. Куда идти? К кому обращаться? Как все это снять? Ответов на эти вопросы мы не находили.
Я пошла в церковь, рассказала батюшке о своих догадках. Священник нахмурился, даже немного поругал меня — в православии проклятия, сглазы и порчи считаются мракобесием. Ушла я несолоно хлебавши. Села на скамеечку возле храма и горько заплакала. Ко мне подошла какая-то женщина. Она спросила, что случилось. Не знаю почему, но я как на духу вывалила ей все свои несчастья.
Женщина покачала головой, приобняла меня и сказала:
— Бабка твоя проклинала твоего отца и его будущих детей, которые родиться должны были. А о вас и не подумала. Но не тебе судить ее. Ты никогда не узнаешь, что она чувствовала. Но проклятие, произнесенное женщиной-матерью, отразится только на ее детях, внуках и правнуках. Даже если она кого-то другого проклинала. А потому никогда нельзя даже думать плохо о человеке, иначе твоему ребенку за это платить придется. Сказал Иисус: «Не плачьте обо Мне, но плачьте о себе и о детях ваших». Так что поплачь, со слезами все горе выходит. И молись, оно все легче будет. Закончатся твои страдания, новая жизнь начнется.
Женщина поцеловала меня в темечко и ушла.
Я была настолько обескуражена, во-первых, ее речью, а во-вторых, ее странным поцелуем, что даже попрощаться с ней не смогла. С тога дня я беспрестанно молилась. Постепенно я почувствовала, что моя душа оттаивает, словно ледник на солнце…
Вскоре я познакомилась с мужчиной, моим ровесником. Мы вместе уже 3 года, и я впервые почувствовала, что значит быть любимой. Я несказанно рада этому подарку Господа! Но на этом сюрпризы не закончились. Получилось так, что нам пришлось забрать на воспитание дальнюю родственницу мужа, девочку 10 лет. Юленька растет на радость нам. Не дает стареть! Даже моя мама «передумала» умирать, как она выразилась. Я смотрю на свою семью, которую мне удалось создать, пусть и так поздно, и знаю: все у нас будет хорошо.
Дверь на тот свет
Необъяснимая история случилась в одной семье. Все их дети мужского пола погибали в возрасте семи лет…
Моя бабушка любила рассказывать мне интересные случаи, происходившие в нашей деревне. Одна из таких историй очень прочно засела в памяти.
Жил у нас в деревне Егор Михайлович со своей старухой Марфой Сергеевной. Я была совсем маленькой, а они уже были дряхлыми стариками, поэтому я их помню очень смутно. Дед Егорка никогда не сидел без дела, работал в колхозе фуражиром — заготавливал корм для лошадей. У деда и бабы Марфы были шесть дочерей, шесть внучек, все они жили в городах, но к старикам приезжали часто. Старость у них была спокойная, а вот в молодости им пришлось пережить страшные события…
Марфа вышла замуж за Егора очень рано, ей еще и семнадцати лет не было, а через год родила мужу первенца Михаила. Мальчик рос настоящим богатырем, родители на него не могли нарадоваться. У Егора в роду все больше девочки рождались, он один был в семье парень. Так что когда родился Мишутка, то радости Егора не было предела. Егор прямо с рук не спускал своего сыночка. За Мишуткой у них родились две дочки — Анна и Мария. Егор тем более привязывался к Мишутке, а Марфе наказывал: «Ты мне сыночков, сыночков рожай, Марфуша!» И вот после Машеньки родился у них Василий. Егор просто прыгал от счастья. Мишутке тогда исполнилось семь лет. Он был не по годам смышленый, шустрый мальчик, уже помощником отца считался.
Но тут случилось страшное несчастье. Прямо на улице, перед домом, у них стоял колодец с журавлем. Вода в нем была на редкость невкусная, желтая, только скотину из него и поили, да так — помыть что-нибудь или грядки полить. А за питьевой водой ходили на луг, за огороды, там стоял колодец с невероятно вкусной и чистой водой. И вот набирает как-то Егор воды, лошадь напоить. Наклонился над колодцем — и видит в нем не свое отражение, а Мишуткино лицо. Егор даже отпрянул и воду из ведра расплескал себе на ноги. Опять заглянул в колодец и уже себя видит. «Почудится же!» — подумал тогда, а сердце почему-то сжалось, да так целый день и не отпускало.
Как это могло случиться, никто и не видел. Но на следующий день Мишутка утонул в этом колодце. Он никогда к нему и близко не подходил, а тут такое случилось! Горю молодых родителей не было предела, целый год они не могли оправиться от такого потрясения. Но время лечит.
Постепенно боль стала утихать, Васенька подрастал на радость родителям. Такой же, как и Мишутка, крепыш с темными кудрявыми волосиками и глазами-бусинками. Егор его так же с рук не спускал, прижимал к себе как бесценное сокровище. Бывало, возьмет и давай его целовать, пока Васенька не начнет отбиваться от отца, а Егор только хохочет в ответ. После Васеньки еще две дочки родились, Валентина и Любаша. Как исполнилось Василию семь лет, история повторилась в точности.
Родился у пары тогда Николка. Егор два дня хмельной от счастья ходил, а как «протрезвел», идет мимо колодца, и как будто кто окликнул его. Оглянулся он на колодец, а сердце опять сжалось, как тогда. Егор не стал заглядывать в колодец, побыстрее ушел во двор, словно хотел убежать от рока, который по пятам за его сыновьями ходил. Весь этот день Егор как чумной ходил, Васеньку от себя не отпускал. На следующий день вроде полегчало, Егор вздохнул свободно, даже улыбаться начал, и уехал на целый день на мельницу с кумом. А по приезде оттуда его ждало страшное известие — Васенька утонул в том же колодце! Егор с Марфой едва умом не тронулись. У Марфы даже молоко пропало, Николку соседка-кума кормила.
Но время шло, жизнь продолжалась, а в деревне жизнь тяжелая, некогда горе свое горевать, и эта боль стала утихать. Николка подрастал и становился похожим на своих несчастных братьев. Егору иногда за него так тревожно становилось. После Николки родились у них Татьяна и Анастасия. Как исполнилось Николке семь лет, так Егору вообще покоя не стало, ночами спать перестал, похудел, осунулся. Как вспомнит, что Мишутка и Васенька только до семи лет и дожили, так и холодеет от страха за Николку. «Только бы этот порог перескочить!» — думал он с болью в сердце.
А тут кум его Федор, видит, что Егор сам не свой от предчувствий, посоветовал ему: «Да сделай ты на этот колодец крышку!» Егор даже обрадовался такому совету, мол, как это я сам не догадался. Сделал на колодец крышку, да такую добротную и тяжелую, что теперь не только ребенок, но даже бабы не могли ее поднять. Сделал дело и вздохнул свободно. Стали жить вроде по-прежнему, да только на сердце у Егора все равно было тревожно.
Работали они как-то на огороде, ботву с грядок убирали всей семьей. Марфа в то время опять на сносях была, поэтому девчонки-подростки маму оберегали, как взрослые, трудились, да и Николка в работе не отставал. Они еще посмеивались над ним, мол, настоящий мужичок растет, как папка. А в конце огорода, в низинке, у всех были вырыты неглубокие колодцы для полива. Вот сели все отдохнуть, а Николка бегал, резвился. Бегал-бегал по огороду, да вдруг помчался прямиком к этому колодцу. Все дар речи потеряли! Егор как вскочил на ноги — да за ним. Прямо у самого колодца его поймал, принес назад на руках и говорит Любаше: «Иди-ка ты, дочка, с Николкой домой, а мы сейчас следом придем, нам тут немного работы осталось». Любаша взяла Николку за руку да и ушла, а Егор с семьей опять за работу принялись.
Работают спокойно, глядят, бежит Любаша к ним, а сама заходится от рыданий. Тут у всех и похолодело внутри — поняли, что с Николкой что-то случилось. Прибежали домой, а он лежит на крышке колодца мертвый. Видно, судьба ему была утонуть, а Егор-то хотел судьбу перехитрить, да не получилось. У Марфы от потрясений роды начались, сама выжила, а дочка мертвая родилась. Вместе с Николкой ее похоронили. После этого случая мужики с нашей улицы сломали этот роковой колодец и засыпали землей, но с той поры больше детей у Егора и Марфы не было.
Шесть дочек благополучно выросли, выучились, замуж повыходили и своих детей нарожали. Кстати, у всех дочек было только по одному ребенку, и тоже одни девочки. Только у младшей, Анастасии, первым родился мальчик, но, словно продолжая страшную традицию, тоже утонул маленьким, в семь лет. До самой смерти Егор с Марфой так и не разгадали эту загадку судьбы: почему мальчики в их роду не выживали и почему им выпадало на долю именно утопать.
|
Вход
Регистрация
![[Цитировать]](./styles/templates/default/images/lang/ru/icon_quote.gif "Ответить с цитатой"){kind=icon}
Отправлено: 
Вверх
Чуваку лечиться надо! 
